Обезяны тем временем сделали шаг вперед, затем еще, и вскоре нам пришлось отступить. Мой подопечный для острастки взмахнул квачем, но демон, в которого он целил, легко увернулся, а сам атаковать не стал. Так они и надвигались на нас, пока с задних рядов не сообщили, что отступать дальше некуда.

— Ждут Баал-Берита, — высказал догадку харизмат.

Но из Разлома показался не Золотоголовый, а уже знакомые нам со Стефом нити. Множество, около трех десятков. Тонкие и полупрозрачные, они медленно поплыли по воздуху, миновали заграждение демонов и потянулись к нам.

Страж рубанул их раз, другой, но разрубающий все клинок прошел сквозь нити, не нанося им никакого урона. Будто бы они были сотканы из тумана, а тот, как известно, суть взвесь водная в воздухе — руби — не руби.

— Берегись! — крикнул он, но опоздал на какой-то миг.

Две нити рывком бросились вперед и пронзили одного из священников, стоящих по левую руку от Стража, и ревнителя справа. Оба человека дернулись, выгнулись, словно сквозь них разряд электричества пропустили, после чего обмякли и бездыханно повалились на пол.

Еще одно туманное щупальце атаковало пастора Акселя, но в полусантиметре от его плеча вдруг замерло, наткнувшись на невидимую преграду. Ударилось в нее, после чего вдруг превратилось в белый пепел и осыпалось на пол.

— Вот как?

Слова эти харизмат произнес ровным голосом. Как констатацию факта, будто бы нечто, что должно было работать, но некоторое время не желало этого делать, вдруг все же заработало. И сразу после этого раскинул руки в стороны, как если бы отталкивал от себя что-то невидимое.

Ударило холодом, вроде того, что покрывает тело тысячами мурашек, когда из солнечного летнего дня спускаешься в глубокое подземелье. Нити, тянущиеся из портала, сперва замерли, потом попытались убраться обратно, но не успели. Так же, как и первая, столкнувшаяся с невидимой защитой харизмата, они превратились в белые хлопья, медленно поплывшие вниз.

Не дожидаясь, пока они осядут на пол, пастор ударил молниями по Обезянам. Стеф, желая помочь союзнику, тоже бросился вперед, занося квач над головой. Но если магия Акселя успела обжечь парочку демонов, отбросив их на пару шагов, то взмах Стража пришелся в пустоту — Обезяны, явно напуганные, отступили.

Нет, не напуганные. Низшие шагнули назад, выполняя приказ господина. Того, кто как раз сейчас решил выйти из призрачного пламени портала.

Я сразу понял, почему демоны еще там на посту возле руин Перми назвали его Золотоголовым. Выглядел Высший как огромный, чуть ниже Обезянов, рыцарь в шипастых алых доспехах, покрывающих каждый сантиметр его тела, а поверх закрытого шлема с узкой прорезью для глаз, носил массивную, горящую золотом корону.

«Герцогская», — очень своевременно вспомнил я средневековую геральдику.

У Герцога Ада было четыре руки, по две с каждой стороны, в остальном же его вид вполне соответствовал человеческому. Остановившись на выходе из портала, он словно бы дал себя рассмотреть во всех деталях, после чего сделал пару шагов и остановился за спинами своих слуг. Внимательно осмотрел каждого из нас, а потом сделал то, чего никто — я уж точно! — от него не ожидал. Снял шлем.

Под ним, оказывается, скрывалось красивое мужское лицо. Нездешнее, но прямо-таки дышащее благородством — тонкий профиль, полные губы, большие, чуть навыкате глаза. Тонкая бородка, проходящая полосой по подбородку и скулам, была уложена так тщательно — волосок к волоску — что казалось нарисованной.

— ОПУСТИ МЕЧ, — сказал демон Стефану.

Спокойно вроде сказал, не крикнул, но я почувствовал, как каждая мышца в теле Стража задрожала от звуков голоса Золотоголового. И отчетливо понял, что ничего мы ему противопоставить не сможем. Даже будь у нас все оружие мира, стой за спиной сотня Стражей, а не десять слабых и старых епископов, ничего этому могущественному существу мы сделать не в силах. Ни квачем, ни магией пастора Акселя, ни уж, тем более, чином изгнания, который продолжал бормотать оставшийся в живых ревнитель.

Только зря он пытался командовать моим Стефаном Дуровым. У него и в училище-то всегда проблемы с дисциплиной были, а уж как на фронтир ушел, так и вовсе от рук отбился. Не могу сказать, что именно он думал в этот момент, но подозреваю, что примерно следующее:

«Ага, щас!»

И в следующий миг он атаковал демона. Рванул вперед, ткнул клинком тому в бедро, крутанулся на левой ноге и, вложив в удар всю силу инерции, рубанул квачем поперек живота Золотоголового.

Высший даже не дернулся. Клинок, способный проходить сквозь любую материю, одновременно существующий и нематериальный, не смог пробить ни пластину на бедре, ни латы на животе. Только сноп искр выбил при столкновении и там и там.

— ОПУСТИ МЕЧ, СМЕРТНЫЙ, — снова сказал Баал-Берит.

Он едва заметно шевельнул кистью, и Стефа швырнуло назад.

— А ты не ори! — рявкнул тот, вскакивая на ноги. Судя по обреченной решительности в его интонациях, он собирался еще раз испытать доспехи врага на прочность.

— ЧТО? — брови демона взлетели, а потом на его лице появилось выражение понимания. Следующую фразу он произнес обычным голосом. — Ах, да, Голос. Нечасто говорю с людьми, забыл о нем совсем.

«Стеф, он кажется не собирается нас сразу убивать! — шепнул я подопечному. — Не лезь в бутылку, а!»

«Морду только ему рихтану, и все!» — буркнул граничник, но нападать не стал.

Епископы за нашими спинами зашевелились — я скорее догадался, нежели увидел, что они творят крестные знамения. По выражению лица демона понял: оно вдруг сложилось в презрительную гримасу.

— Давайте без этого, — выплюнул он зло. — Мне не мешает, но раздражает жутко. Все эти ваши символы веры, ритуалы, жесты, в которые вы вкладываете столько смысла, ни беса не понимая, что именно они значат. Да и веры у вас, правду скажу, не слишком много.

— Не задался день? — проговорил вдруг пастор Аксель.

«Он-то куда лезет?» — возмутился я.

«Сам сказал, что демон, вроде, не собирается нас сразу убивать, — откликнулся Стеф. — Пусть поговорит!»

— С чего бы это, маг? — усмехнулся Золотоголовый снисходительно. — Все, что хотел, я сделал, а сюда заглянул, чтобы посмотреть на вас. А то, понимаешь ли, скучно все время чужими руками фигурки двигать.

— Чего ты сделал? — не выдержав, шагнул вперед Страж. — Твой план провалился! Одержимыми ты иерархов не сделал, а теперь, даже если сможешь, скрыть Разлом уже не получится! Хоть твой прорыв на Бисеровом озере и увел отсюда большую часть воинов, тут хватит и оставшихся. Даже убей ты нас всех сейчас…

— Да зачем бы мне это, смертный? — усмехнулся демон. — Как же вы все-таки глупы, людишки! Даже подмывает рассказать, сами-то не додумаетесь! Но не буду — мучайтесь. Так интереснее, правда?

Сказав это, Золотоголовый водрузил на голову шлем и пошел к порталу. У самого овала задержался, повернул личину к Стефу.

— ЗА АНУБИСА ОТДЕЛЬНАЯ БЛАГОДАРНОСТЬ, — сказал он своим демоническим голосом.

И ушел. А вслед за ним неторопливо стали покидать комнату и Низшие. Меньше через минуту в зале Трибунала остались только люди: мы и горстка перепуганных еретиков у дверей.

— Тогда зачем он все это сделал? — прошептал Стеф, ни к кому конкретно не обращаясь.

Глава 32

Впрочем, к пониманию случившегося и, как следствие, плана Золотоголового, Стефан пришел довольно быстро. Часа за два и не без моей помощи, но все же! А еще чуть позже он уже с видом абсолютного превосходства опыта над возрастом пояснял молодому ревнителю, одному из тех, кто выжил в бойне, как правильно понимать произошедшее.

— С самого начала Баал-Берит хотел лишь одного — разобщить Церковь, — Страж сидел на полу в зале Трибунала и говорил вроде как для слушателя, на деле же — окончательно раскладывал факты по полочкам для себя. — Точнее, расколоть Ассамблею на три фракции, каждая из которых станет самостоятельной церковью. Втрое более слабой, чем единая организация.